Великий князь Николай говорил о себе: «Я человек, отмеченный роком, рожденный под несчастной звездой». Гениальный предприниматель, авантюрист, бретёр и путешественник, Николай Константинович Романов был белой вороной в консервативной царской семье. Лицемерные родственники разрушили его личную жизнь и сослали в Ташкент, пока вся Европа обсуждала страстный роман Николая с белокурой американкой Фанни Лир – любовь, принесшая несчастье им обоим.
Она его за муки полюбила
Николай родился в 1850 году в семье великого князя Константина, сына императора Николая I, и всю жизнь считал, что корона должна была по праву достаться его отцу, а не дяде Александру II. У Николая были довольно веские аргументы, причем он не стеснялся открыто их высказывать. Разумеется, венценосному дяде все эти крамольные рассуждения были не по душе, потому он только ждал повода, чтобы избавиться от беспокойного родственничка. И Николай такой повод скоро предоставил.
Сперва к нему было очень трудно придраться. Он был тихим, хоть и нервным мальчиком. Потом вспоминал: «Детство мое темно и печально, счастливых дней не припомню». На обед ел простой хлеб, запивал чаем. Слушался немцев-воспитателей, которые могли и отстегать розгами за несделанные уроки. Впрочем, учеба давалась ему легко. Николай первым из всех Романовых получил высшее образование, поступив по собственной инициативе в Академию Генерального штаба и окончив ее с серебряной медалью. В 21 год он возглавил экспедиционный поход на Хиву (территория современного Узбекистана).
Чтобы иметь представление, каким подвигом была экспедиция по Средней Азии в XIX веке, достаточно прочитать всего один отрывок из письма Николая: «Завтра мы войдем в песчаные степи Кызылкума (красные пески). Там, на протяжении 150 верст, совсем нет воды… Хивинцы набросали в колодцы земли и всякой нечисти; наши солдаты при очистке их вытащили полуистлевшую собаку. Будь эти колодцы поглубже, пришлось бы погибать от жажды. Теперь мы посылаем вперед киргизов справиться о состоянии колодцев. Не очень приятно было пить воду, настоенную на дохлой собаке, но делать нечего. Из опасения не отравлена ли она, мы дали прежде попробовать ее верблюдам…»
Несмотря на невероятные трудности русских войск, Хивинское ханство было завоевано, и Николай незаметно для себя влюбился в Среднюю Азию. Из похода он вернулся ярым ориенталистом, тут же вступил в Императорское Русское географическое общество, начал проектировать разворот русла реки Амударьи. И тогда же круто повернулась его судьба – он встретил в Петербурге главную женщину своей жизни – мисс Фанни Лир.
А он ее – за состраданье к ним
На самом деле, Фанни звали Харриет Блэкфорд и она совершенно не подходила великому князю в качестве спутницы жизни. Белокурая американская танцовщица, которая к двадцати годам уже успела побывать замужем, родить ребенка, постранствовать по Европе и близко познакомиться с некоторыми русскими генералами, – чересчур сомнительная биография даже для того, чтобы просто поздороваться с великолепным племянником великого русского императора!
Впрочем, у Фанни были неоспоримые достоинства – она была умна, наблюдательна и имела легкий характер. О себе она отзывалась с иронией: «Если бы женщины были свободнее, было бы меньше таких, как я; но жизнь моя – не преступление. Я предпочла свободу тюрьме в стенах добродетели и приличия. За это свет меня осуждает и презирает, а я борюсь с ним и… пренебрегаю его мнениями…»
Она любила жизнь во всех ее проявлениях. Любила хорошую поэзию, от которой хотелось плакать, любила дорогое шампанское, от которого хотелось смеяться, любила кататься на тройке по заснеженным набережным. Она была чертовски романтична, и так описала свою первую встречу с Николаем: «Передо мною был молодой человек ростом немного более 6 футов, прекрасно сложенный, широкоплечий, с гибким и тонким станом. У него были зеленоватые глаза, которые смотрели насмешливо и недоверчиво и, как я узнала потом, во время гнева сверкавшие, как угли; они становились лучезарными в моменты радости. Взгляд этих глаз, то острый и умный, то мечтательный, проникал до глубины души и заставлял говорить правду… Его гордый и прямой греческий нос был сладострастен, как у древних статуй Венеры и Аполлона, но всего выразительнее была улыбка румяных чувственных губ его несколько большого рта, которым он походил на Петра Великого. Это выражение не поддается описанию, но любая женщина готова была бы отдать жизнь за поцелуй этих уст».
Роман начался стремительно. Николай признавался Фанни: «Став совершеннолетним, я почувствовал, что у меня нет семьи; Мраморный дворец стал мне ненавистен, и я решил искать семьи в другом месте… Я искал подругу между всеми женщинами Петербурга и, только встретив на своем пути прекрасную, остроумную и, что важнее всего, дорожившую мною блондинку Фанни Лир, сказал себе: “Свершилось, мой home найден…” Я так боюсь потерять тебя, что схожу с ума»…»
Возмездие
Император Александр II, узнав о постыдной связи племянника с легкомысленной куртизанкой, обрадовался. Теперь у него появился отличный козырь против дерзкого молодого конкурента. Царь желал предстать в глазах публики ревнителем нравственности – хотя сам при этом поселил в Зимнем дворце фаворитку Долгорукую, а в соседней комнате страдала его законная жена, императрица Мария Александровна.
Но – что позволено государю, не позволено его племяннику. Царь терпеливо ждал первого неверного шага влюбленного Николая. И дождался – великий князь, желая сделать подарок милой Фанни, заложил в ломбард фамильные драгоценности.
С ним обошлись настолько жестоко, что даже не верится. В четыре утра ворвались в дом с обыском, арестовали по обвинению в воровстве, посадили в Петропавловскую крепость. На следующий день задержали и Фанни. Танцовщицу с превеликим трудом вытащил из заключения американский посланник. Фанни почти что чудом удалось бежать из страны. А молодого великого князя, спустя несколько мучительных недель в тюрьме, публично назвали сумасшедшим и отправили подальше от столицы, как раз в завоеванную им Среднюю Азию.
Фанни потом вспоминала: «Бедный великий князь стал предметом самого позорного для разумного человека обхождения. От него отослали всех его слуг, бывших с самого детства всегда при нем, и каждые три дня меняли стороживших его людей. Его каждую минуту перегоняли с места на место, и он, одетый, как последний мужик, должен был пилить дрова, причем, конечно, не раз вспоминал Петра Великого, работавшего на верфях Голландии. Офицеры, бывшие его товарищи по оружию, проезжали мимо него, бросая на своего прежнего сослуживца презрительные и насмешливые взгляды; всякий раз, как он раскрывал рот, ему говорили: «Ваше высочество, извольте молчать; вы не в своем уме».
Фанни никогда больше не видела Николая. Она осталась в Европе, тоскуя по великому князю, написала захватывающие мемуары «Роман американки в России». Текст был сразу же переведен на французский и стал европейским бестселлером.
А вот Николай мог любоваться на Фанни каждый день. В самом начале их романа он заказал итальянскому мастеру потрясающую скульптуру, изображающую полуобнаженную Фанни на мраморном ложе. Спустя несколько лет после изгнания великого князя из Петербурга его мать случайно заметила эту скульптуру в парке, узнала в ней несостоявшуюся невестку и отправила мраморную Фанни сыну в Ташкент.
Вместо послесловия
Стоит отметить, что Николай не был меланхоличным лермонтовским героем, который бесцельно бродит туда-сюда и размышляет о несправедливости судьбы. Он безумно любил Фанни до конца жизни, но эта страсть не помешала ему потом несколько раз жениться, завести множество детей, но самое главное – стать успешным бизнесменом. А точнее – стратегическим инвестором Туркестана.
Николаю, как члену императорской семьи, полагалось ежемесячное содержание, которое он вкладывал в благородные проекты: построил в Ташкенте первый театр и кинотеатр, больницу, богадельню и цирк, учредил десять стипендий для выходцев из Туркестана, которые не могли самостоятельно оплатить учебу в петербургском университете. Николай Константинович, как когда-то Петр Первый в Россию, привел в Среднюю Азию западную цивилизацию – учредил мыловаренный завод, фотографические мастерские, бильярдные, замостил улицы, придумал устроить рынок вдоль железной дороги, который носил имя «Базар великого князя в Голодной степи».
Важнейшим же его проектом стало орошение степи – на собственные средства Николай построил большой канал, вдоль него заложил семь поселков и красивый сад. При этом ирригационные работы проводились не по принуждению, а с оплатой труда всех участников. Канал обошелся великому князю в миллион рублей.
А еще он заказал семена хлопка из Америки; построил хлопкоочистительные заводы, используя самые передовые технологии своего времени. Это при нем началась знаменитая хлопковая история Средней Азии.
Словом, великий князь добился фантастических успехов в развитии полудикого Туркестана. И кто знает, какой была бы сейчас Россия, если бы два века назад корона империи и правда досталась отцу Николая Константиновича, а не мстительному дяде Александру II?
Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент: - необычный факт из истории России с иллюстрацией - каждую неделю; - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги» - каждый месяц. Подпишитесь в группе Уютной истории ВКонтакте ⇢ Стоимость подписки - 50 рублей в месяц. Отменить можно в любой момент. Добро пожаловать в клуб Уютной истории 💚