Эта книга родилась в девяностые, когда всё казалось возможным. Повсюду царил хаос, но в то же время – и невероятное, опьяняющее воодушевление. Слово вырвалось на свободу! Писатели ликовали. Это было десятилетие дерзких экспериментов и литературной эклектики. Фантасты и вовсе отпустили тормоза, ушли в полный фьюжн. «Там, где нас нет» – ни на что не похожая история о самом симпатичном богатыре из всех, кого я знаю. Сногсшибательный коктейль из древнерусских сказок, европейских легенд, голливудских сценариев, отвязной постперестроечной журналистики и оригинальных философских концепций. Увы! Похмелье от этого коктейля оказалось слишком горьким – как для самого Михаила Успенского, так и для лучшего его героя.
Бунт в Столенграде
Рыжий Жихарь влюбляет в себя читателя сразу. Как только простой многоборский ратник швыряет липовую ложку в лоб князю Жупелу. Мы понимаем: перед нами бунтарь! Молодой и безбашенный. На компромисс с совестью он не пойдет, он вам не княжеский старший похабник Фуфлей. Жихарь подлизываться не будет. А уж тем более – к правителю, который вышел непосредственно из грязи, а именно – из лужи напротив постоялого двора старого Быни:
«Тело встало на корточки, все облепленное черной грязью и мелкой зеленой ряской, и выбрело из лужи, по дороге перекусив ограждающую веревку. Народ посторонился, доброхоты слетали к колодцу и окатили грязного студеной водой. Он задрожал, но показывал руками – давай, мол, еще. Когда грязь и ряска сошли, из-под них показался небольшой человек в золоченых одеждах. Голова у него была совсем круглая, уши топориком, нос морковкой, а каковы глаза и рот, все уже увидели. Волос на голове водилось немного, зато вокруг лба, висков и потылицы поднимались острые костяные выросты.
– Да ты кто будешь? – спросил старый Быня.
– На же – не признали! – обиделся выходец из грязи. – Вы глаза-то свои бесстыжие протрите! Я же ваш прирожденный князь, грозный Жупел Кипучая Сера!
Укрепляя его правду, в воздухе и впрямь завоняло».
Мы знакомимся с Жихарем за праздничным столом «длиной в три версты», уставленным всевозможными яствами и братинами с вином (запомним этот момент, это важно!). Наш герой оказывается жертвой глупого княжеского розыгрыша: ему подсовывают деревянную ложку вместо серебряной, а есть с дерева – позор для дружинника, привыкшего «иметь дело с железом и железом же добывать золото».
Жихарь раскалывает пресловутую ложку о невысокий, но твердый княжеский лоб и подвергается жестокому наказанию: богатыря бросают на дно Бессудной Ямы, прямо на острые осиновые колья. С этого момента начинается захватывающее путешествие героя, полное отсылок к самым разным мифам и легендам. Очень жаль, что никто до сих пор не потрудился сделать подробные сноски к романам Успенского – его книги заслуживают пристального внимания не меньше, чем произведения Джеймса Джойса.
Путешествие героя
Итак, перед нами классический Улисс, он же – Галахад в поисках Святого Грааля, он же – Тор, бредущий в Утгард… Герой упорно идет к почти недостижимой цели. У него есть наставник (неклюд Беломор) и верный помощник (Огненный Петух Будимир). Жихаря сопровождают храбрые спутники – королевич Яр-Тур, в котором каждый без труда узнает короля Артура, и мудрый Лю Седьмой, «бедный монах, бредущий по свету под дырявым зонтиком». Против богатыря играет всемогущий враг – ни много ни мало, сам владыка подземного царства! Здесь его зовут Мироед, у него кривая ухмылка и модные солнечные очки, но это неважно – этот архетип, воплощающий великое зло и загробный мир, знаком представителю любой религии и культуры.
Почему эта книга так цепляет? Не только потому, что Жихарь – классный парень, хотя он и правда очень классный: чертовски сообразительный, с отличным чувством юмора, благородный, сильный и смелый. Он и мастер на все руки, и бесстрашный боец. Есть у нашего богатыря и слабости, как же без них! Вспыльчивый, порой поверхностный, завирается до изумления, теряет голову из-за женщин, застревает в кабаках. За эти слабости мы и прикипаем к нему всей душой.
Но это не всё. Роман действует на уровне подсознания, потому что строго следует древним законам построения хорошей, прочной легенды. Успенский – литературный бунтарь, но его бунтарство – филологическое, стилистическое, ассоциативное. Структура же этой истории выверена тысячелетиями.
Этапы путешествия мифологического героя подробно разобраны в культовом научном труде Джозефа Кэмпбелла, американского специалиста по сравнительной мифологии.
Теория Кэмпбелла о совпадении разных легенд получила всемирное признание сразу после публикации его книги «Тысячеликий герой» в 1949 году. Все голливудские фильмы с тех пор снимаются именно по этой схеме:
1. Обыденный мир.
2. Зов к странствиям.
3. Отвержение зова.
4. Встреча с наставником.
5. Преодоление первого порога.
6. Испытания, союзники, враги.
7. Приближение к сокрытой пещере.
8. Главное испытание.
9. Награда (обретение меча).
10. Обратный путь.
11. Возрождение.
12. Возвращение с эликсиром.
Кстати, цель похода Жихаря – именно волшебный эликсир, а точнее, Полуденная Роса, с помощью которой можно победить Мирового Змея Уробороса. Роса во многих культурах – священный символ, означающий бессмертие или воскресение. Однако в годы перестройки выражение «полуденная роса» прочно вошло в молодежный сленг с немного другим смыслом. В Сибири «полуденной росой» стали называть дозу спиртного для снятия похмельного синдрома. И действительно, чем же еще укротить зеленого змия, как не похмельной рюмкой? Вот вам и воскресение из мертвых.
А помните, где мы познакомились с Жихарем? Правильно, за праздничным столом. Заставленным братинами с вином. Так может, все это путешествие просто привиделось богатырю, перебравшему накануне вечером с княжескими напитками? И теперь ему отчаянно нужна «полуденная роса», чтобы «подлечиться»? Чтобы голова перестала гудеть и мир вокруг прекратил вращаться?
Путешествие писателя
Михаил Успенский, будучи чрезвычайно образованным человеком, наверняка был знаком с теорией Кэмпбелла. Достаточно вспомнить, как трепетно писатель относился к другому знаменитому исследователю мифов и сказок – Владимиру Яковлевичу Проппу:
«На краю Ямы, возле деревянного кумира Владыки Проппа, остановились, чтобы подождать коротконого князя. Кумир был вырезан грубовато, но умело: всякий враз признал бы высокий лоб, добрый взгляд, аккуратные усы и крошечную бородку. Очи Владыки обведены были двумя кружками – без них, верили, он плохо будет видеть. Поклоняться Проппу стали еще в незапамятные времена, такие незапамятные, что никто и не помнил, что это за Пропп такой и зачем ему следует поклоняться. Много чего знали про Белбога и Чернобога, про Громовика и Мокрую Мокрицу, да и про Отсекающую Тени рассказывали немало лишнего; некоторые самолично видели издалека Мироеда, а вот насчет Проппа никто ничего определенного сказать не мог, у него даже жрецов своих не было. Знали только, что жил он на свете семь с половиной десятков лет и установил все законы, по которым идут дела в мире. Законов тоже никто не помнил, хотя исполнялись они неукоснительно.
Жихарь взглянул в лицо идолу, вздохнул:
– И ты такой же! Я ли тебе не жертвовал – и новеллы сказывал, и устареллы!»
Главный библиотекарь отдела литературы по искусству Красноярской краевой библиотеки Евгения Андреева рассказывает: «Он был очень книжным человеком. Его литература рождалась не из жизненных наблюдений, а из мифов. Все образы, которые существовали в его голове, появлялись прежде всего благодаря литературе. Это литература, надстроенная над литературой. Он работал, обложившись книгами, что-то постоянно выписывал, делал пометки. К сожалению, именно с литературоведческой целью его тексты пока никто серьезно не исследовал, глубоко не копал. Хотя его очень интересно разгадывать. Там что ни слово, то загадка. Что ни фраза, то отсыл к историческому, фольклорному, мифологическому персонажу. Начинаешь читать и сам превращаешься в исследователя. Чем большее человек начитан, образован, тем ему интереснее читать Успенского. С другой стороны, он и ребенку может быть интересен».
Успенский выламывается за пределы любого жанра. Сам себя он называл сказочником, бахарем, то есть собирателем басен, историй и сказок в Древней Руси. Но в романе есть и английские баллады, и китайские сказания, и скандинавские мотивы… Перечислять можно бесконечно. Отдельное место занимает поп-культура. Тут у нас и криптонит из комиксов про Супермена, и «старина Арни» – Шварцнеггер собственной персоной, и хоббиты, и милиционеры, и цитаты из уст Мироеда вроде «Джон Уэйн не может выстрелить в спину, а я могу».
При этом Успенский абсолютно не старался понравиться массовому читателю. Жихарь унаследовал характер своего создателя: Михаил Глебович просто не умел заискивать и суетиться, выискивая местечко потеплее. До конца жизни лауреат всевозможных литературных премий работал в заводской газетке под названием «Комок». Уговаривал себя: «Я живу в придуманном мире. Там нет ни крестьян, ни пролетариев». Реальный мир был жесток к Успенскому: в родном Красноярске его почти не печатали, на публичные мероприятия не приглашали с начала двухтысячных из-за его критики властей. «То, что происходит с сейчас Россией, сродни загулу, – говорил писатель. – Россия, в которой я хотел бы жить, кончается. А в совке я уже жил, больше не хочу».
Успенский искал забвения в алкоголе – он пил от бессилия, от того, что все чудесные надежды перестройки растаяли, как дым от сгоревшей избы волхва Беломора. Чувство безысходности охватило Успенского в конце девяностых – это явно прослеживается в его творчестве. Цикл «Приключения Жихаря» состоит из трех книг: «Там, где нас нет», «Время Оно» и «Кого за смертью посылать», – и от романа к роману настроение писателя все мрачнее. В финале цикла обезумевший народ охотится за Жихарем, позабыв былые заслуги богатыря и все его подвиги. Более того, люди восхваляют давно почившего князя Жупела, замучившего их репрессиями:
«— Есть такое мнение, что снова надо звать на княжение Жупела – Кипучую Серу. Образы его в каждой избе, даже на улицах намалеваны. Стоят вокруг зеленой лужи, той самой, из которой он народился, зовут, кличут, причитают… И, сказывают, бурлит что-то в луже, пена идет…»
Личная битва Успенского с системой завершилась поражением писателя. Он скончался от депрессии в декабре 2014 года в возрасте 64 лет – после того, как его освистали на митинге. «Мой читатель умер», – сказал Михаил Успенский и сам ушел из жизни.
Но мне хочется думать, что это еще не конец.
«— Теперь я все понял! – заорал Жихарь, да так громко, что Будимир всполошился, а Принц и чайнец вздрогнули. – Мы же не первый раз идем и, может, не последний! Все равно дойдем куда надо! <…> Теперь мне волшебная дудка помогла все вспомнить. В первый раз меня ведьма еще маленьким зажарила и съела – я тогда не догадался попросить, чтобы она показала, как в печку лезут. Во второй раз погиб я в схватке с царевичем Билятом за золотую ложку. В третий – помер на кольях в Бессудной Яме. В четвертый – одолели меня Гога и Магога. В пятый – прости, брат, убил я тебя при первой встрече, но и сам истек кровью. В шестой – сгорели мы все в коварной бане. В седьмой – заковали нас поганые менты и отправили на каторгу, а при побеге прикончили из громовых самострелов. В восьмой – растоптала нас конями Чих-орда… Потом раздавил варкалап… Потом колдуны замучили… Это я еще не все перечисляю, а через два раза на третий! Но с каждым разом мы хоть на шаг да ближе были к цели! Значит, если не сейчас, так на следующем обороте непременно доберемся и до Полуденной Росы…»
