Константин Константинович Романов всегда подписывался инициалами — он стыдился своего венценосного имени. Внук императора Николая I был белой вороной династии Романовых. Он ненавидел балы, бежал от интриг и политики в свою уютную библиотеку, полную редких книг на многих языках мира. Он помогал другим талантам — бедным поэтам, ученым и музыкантам, — и немного завидовал им, ведь у них была свобода, о которой великий князь мог только мечтать.
«Я вижу север мой с его равниной снежной»
Родился великий князь 10 августа 1858 года под Петербургом в Стрельне, в красивейшем дворце, расположенном на берегу залива и окруженном великолепными цветниками и вековыми липами.

Элегантная северная природа навсегда осталась в сердце Константина. Путешествуя по всему свету в ранге мичмана, а затем и лейтенанта Императорского военно-морского флота, он тосковал по петербургскому небу:
Моя душа крылатою мечтою
Перенеслась на родину, туда,
На север, где теперь, согретая весною,
Душистая черемуха цветет,
Благоухают пышные сирени,
И песни соловей поет…

Однообразная безбрежность морских походов сводила Константина с ума; он попросил перевести его на сухопутную службу и в 1894 году получил высокий пост командира Преображенского полка. Его подчиненными стали бравые, самоуверенные офицеры, про которых фрейлина Анна Тютчева говорила: «Это бедный ум, крылья которого постоянно обрезались, — перед ним никогда не открывалось иных горизонтов, кроме Марсова поля и Красносельского лагеря, не вырисовывалось иных идеалов, кроме парадов и фойе оперы или французского театра!»
Великий князь обязан был посещать светские вечера, это была часть его работы. Но как же страдал он этой обязанности: «Музыка эта и все наше блестящее и гнусное общество не по мне, — писал он в дневнике. — Донельзя обнаженные грудь и плечи, вокруг увивающаяся золотая молодежь, пустые, часто не скромные речи, весь этот блеск, шум и чад меня раздражали. Отрадно было глядеть за ужином на свежие цветы: на одном столе розы, на другом — гиацинты, на третьем — тюльпаны, действовали освежающим и успокоительным образом на глаза и душу…»

Дневник Константина ничуть не менее интересен, чем его стихи. Он пишет о своих кумирах — Пушкине и Жуковском, боготворит Фета. Запись от 28 сентября 1888 года: «Вчерашнего дня я ждал чуть ли не с замиранием сердца, как будто не Фету наступило 50-летие писательской деятельности, а мне самому. Я так дорожу им, так ценю его малопризнанную поэзию, он так близок моему сердцу. Я заочно вместе с ним торжествовал этот день…»
«Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: ты так невыразимо хороша!»
Константин влюбился в немецкую принцессу Елизавету Саксен-Альтенбургскую во время одного из своих бесчисленных путешествий. Ему было 23, ей 16. Юная Лиленька пленила поэта «особым шармом и элегантностью манер», знанием классической европейской литературы и беглой, пусть и не виртуозной, игрой на фортепиано.

О, какие стихи он ей посвящал! Про луну, соловьев, ангелов…
Ты полюбила, — я любим тобою,
Возможно мне, о друг, тебя любить!
И ныне песнью я зальюсь такою,
Какую ты могла лишь вдохновить.
Она, конечно, не смогла устоять перед высоким романтичным красавцем.

Первые годы после свадьбы Константин не мог поверить своему счастью. В 1886 году родился сын, которого назвали Иоанном на старорусский манер. Великий князь поэтически-нежно приветствовал наследника:
Спи в колыбели нарядной,
Весь в кружевах и шелку,
Спи, мой сынок ненаглядный,
В теплом своем уголку.

Потом на свет появились еще пятеро сыновей и две дочери. Со стороны семья казалась крепкой, любящей; на деле же супруги все больше отдалялись друг от друга. Увы! Милая Лиленька не разделяла высоких увлечений мужа. Волновали ее сплетни и наряды, детские пеленки и что подать на званый ужин.

Великий князь был вынужден признать: «Со мной у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, не стоящим никакого внимания. Переделаю ли я её на свой лад когда-нибудь? Часто мною овладевает тоска».
Великий князь сбегал от банальностей семейной жизни на сцену театра. Он был автором лучшего перевода шекспировского «Гамлета» на русский язык и сыграл Принца Датского в любительском спектакле в Эрмитажном театре Зимнего дворца.

«Чем ближе к спектаклю, тем все сильнее и сильнее разбирал меня страх, даже гораздо больше, чем перед первым представлением, и вместе с тем мучительно и страстно хотелось играть… Стоя за кулисами и ожидая своей очереди выйти на сцену, я умирал от волнения», — вспоминал великий князь.
«Но что мне роскошь, злато, власть и сила?»
В стихах Константина Романова отражается эпоха, важные события на переломе веков.

Вот, например, строки из дерзкой, протестной басни по случаю отлучения Льва Николаевича Толстого от церкви:
Ни для кого теперь ведь не секрет,
Что послан льву такой декрет:
Чтоб с голубями он не смел летать
Доколь не станет он, как голубь ворковать
И крошки хлебные клевать.
Военная поэзия К.Р., посвященная горькой судьбе простого солдата, снискала поистине народную любовь. Стихи «Умер бедняга в больнице военной» стали романсом, который в виде грампластинки разошелся по самым отдаленным уголкам Российской империи, а затем русские эмигранты разнесли его по всему миру. Эту песню пели нищие калеки на вокзалах и хмельные офицеры в дорогих ресторанах:
Умер вдали от родного селенья,
Умер в разлуке с семьей,
Без материнского благословенья
Этот солдат молодой.
Ласковой, нежной рукою закрыты
Не были эти глаза,
И ни одна о той жизни прожитой
Не пролилася слеза!

Великий князь скончался в 1915 году, не справившись с новостью о гибели сына Олега на фронтах Первой мировой. В траурном царском манифесте было сказано, что Россия вспомнит Константина Романова за его труды во благо отечества. Это время, кажется, наступило. Театры ставят пьесы по его переводам, издательства публикуют стихи поэта К.Р., и наконец-то в концертных залах открыто называется имя великого князя при исполнении его романсов.
Фрагмент из стихотворения Константина Романова «Я баловень судьбы»:
Есть дар иной, божественный, бесценный,
Он в жизни для меня всего святей,
И ни одно сокровище вселенной
Не заменит его душе моей:
То песнь моя!.. Пускай прольются звуки
Моих стихов в сердца толпы людской,
Пусть скорбного они врачуют муки
И радуют счастливого душой!
Исторические материалы по теме:
- «K.P. Великий Князь Константин Романов. Дневники — Воспоминания — Стихи — Письма», составитель Элла Матонина, издательство «Искусство» (Москва, 1997)
- Вел. Кн. Александр Михайлович «Книга воспоминаний»