Он был самым лихим наследником престола. «Сабля, водка, конь гусарский» – это про великого князя Константина, брата Александра I. Он жил сражениями и флиртом, крутил романы с французскими актрисами и польскими аристократками. И вдруг – крутой поворот: Константин встречает скромную Жанетту, ради которой меняет парадный мундир на холстинный халат, забывает про бурные застолья с друзьями и отрекается от российского престола.
«Унять вертопраха»
Красавцем Константин никогда не был. Короткий вздернутый нос, пухлые щеки, ранняя лысина. Отсутствие внешней привлекательности великий князь компенсировал вызывающим поведением. С самого детства его любимым занятием было шокировать окружающих. Царственная бабушка, Екатерина II, хваталась за голову: Константин страшно ее позорил.
Тяжелее всего приходилось наставнику Лагарпу, который маялся с Константином более десяти лет. Несносный мальчишка совершенно не желал учиться, только и думал о том, как бы выскочить в окно и побежать играть с ружьем. Рассказывает историк Евгений Карнович: «Он часто поступал наперекор своему наставнику; прямо отказывался исполнять его приказания; бросал книги, бумагу и перья на пол, стирал арифметические задачи, написанные на его черном столе, и эти проявления непослушания сопровождались гневными движениями и сильною яростью. Лагарп старался пересилить упрямство и злобу ребенка, хладнокровно настаивая на однажды отданном ему приказании, несмотря на крики и плач маленького грубияна-упрямца».
Дошло до того, что Константин укусил Лагарпа; в другой раз начал бороться с пожилым графом Штакельбергом и сам не заметил, как сломал старику руку.
Императрице через день приходилось извиняться за внука перед своими придворными, обещая «унять вертопраха» и прекратить его «злословие, сквернословие и беспутство». Вот, например, письмо графу Салтыкову: «Мне известно бесчинное, бесчестное и непристойное поведение его в доме генерал-прокурора, где он не оставлял ни мужчину, ни женщину без позорного ругательства, даже обнаружил и к вам неблагодарность, понося вас и жену вашу, что столь нагло и постыдно и бессовестно им произнесено было – что не токмо многие из наших, но даже и шведы без соблазна, содрогания и омерзения слышать не могли. Сверх того, он со всякою подлостью везде, даже и по улицам, обращается с такой непристойной фамильярностью, что я того и смотрю, что его где ни есть прибьют к стыду и крайней неприятности».
Только фельдмаршал Суворов мог справиться с нерадивым великим князем. Александр Васильевич обращался с ним строже, чем с простыми солдатами, покрикивал: «Молодо-зелено, и не в свое дело прошу не вмешиваться», – когда Константин пытался давать советы по ведению боя.
Историк Евгений Карнович сообщает: «Великий князь почтительно просил у фельдмаршала позволения присутствовать в его кабинете во время доклада бумаг. Суворов согласился на это с условием, чтобы не мешать друг другу и держать себя каждому из них так, как будто один не видит другого. Допущенный под этим условием в кабинет главнокомандующего Константин Павлович в точности исполнял уговор. Войдя к фельдмаршалу во время его занятий, он не кланялся ему, пробирался на цыпочках в уголок, там сидел смирно и молча слушал доклады и резолюции Суворова, который, со своей стороны, делал вид, будто вовсе не замечает его».
Но в целом служба в армии не исправила взрывной характер Константина. Он был шефом двух гусарских полков, и вел себя как «гусар гусаров»: пропадал в конюшнях и на офицерских пирах, волочился за женщинами, играл в карты, одалживал гвардейцам деньги без отдачи. Как писал Денис Давыдов:
«Будь, гусар, век пьян и сыт! Понтируй, как понтируешь, Фланкируй, как фланкируешь; В мирных днях не унывай И в боях качай-валяй! Жизнь летит: не осрамися, Не проспи ее полет. Пей, люби да веселися! Вот мой дружеский совет».
«Избави мя, Боже, от пожара, наводнения и немецкой принцессы…»
«Женитьба усмирит буйный нрав внука», – решила Екатерина и приступила к отбору невесты для Константина. Как пишут историки, «императрица нисколько не стеснялась с германскими принцессами и приглашала их в Петербург на смотрины; для этого перебывало при ее дворце одиннадцать принцесс». Каждую невесту Екатерина наряжала по последней моде и одаривала бесценными подарками.
Французский путешественник Шарль Массон грустно вздыхает: «Юные и трогательные жертвы, которых Германия посылает в дань России, как некогда Греция посылала своих девушек на сожрание Минотавру… Эта помпа, которая вас окружает, эти богатства, которыми вас покрывают, не ваши… Конечно, ваш жребий достоин слёз тех, кто вам завидует…»
Из всех девушек Константину более всего приглянулась темноволосая Юлиана Генриетта Ульрика из Кобурга. При дворе ее окрестили «шалунья Юлия» – и правда, улыбка не сходила с ее уст. Мать невесты была вне себя от радости, писала мужу про Константина: «У него такая прямая душа, столько простоты, столько сочувствия ко всему великому и в то же время столько скромности!»
Как же ошибалась наивная теща!
Семейная жизнь 14-летней Юлианы напоминала кошмарный сон, от которого она никак не могла проснуться. 17-летний муж заламывал ей руки, заставлял принимать участие в жестоких военных играх, а однажды едва не застрелил супругу из пушки. Юлиана теряла сознание от страха, едва завидев Константина. Ей повезло только в одном – у них с великим князем не было детей. Через четыре года после свадьбы девушка сбежала домой, к маме и папе, и только после этого выдохнула: поправила здоровье, родила ребенка от любимого мужчины – французского дворянина, собрала вокруг себя музыкальный кружок.
Константин тем временем развлекался от души – закрутил роман с польской фрейлиной Четвертинской, потом переключился на француженок. Завел двух детей от актрисы Клары-Анны де Лоран, потом еще одного сына – от Жозефины Фридрихс, весьма предприимчивой молодой особы, которая в юности работала продавщицей в модном парижском магазине. Великий князь был очень доволен тем, как устроилась его личная жизнь, и на досуге распевал песенку собственного сочинения, начинавшуюся словами: «Избави мя, Боже, от пожара, наводнения и немецкой принцессы…» Остальной текст песенки не сохранился, поэтому приведу подходящие стихи самого знаменитого гусара Дениса Давыдова:
Он часто с грозным барабаном Мешает звук любовных слов; Он так и нам под доломаном Вселяет зверство и любовь. В нас сердце не всегда желает Услышать стон, увидеть бой, – Ах, часто и гусар вздыхает, И в кивере его весной Голубка гнездышко свивает…
После расставания с Юлианой прошло 19 лет, прежде чем великий князь выпросил у императора разрешение на расторжение брака – когда Константин наконец встретил женщину, способную привести его в чувство. Это был первый официальный развод в семье Романовых.
«Льва победила голубица»
Вторая половина жизни Константина прошла в Варшаве, где он служил наместником российского императора. Миссия была деликатная, требовала особого подхода – отношения России с Польшей всегда складывались сложно. Великий князь эту миссию провалил – из-за своей необузданной горячности и грубости. Поляки свергли его через 15 лет, но восстание случилось бы намного раньше, если бы не Жанетта Грудзинская, смягчившая нрав Константина и продлившая ему спокойную, размеренную жизнь на берегу Вислы.
По-польски ее звали Иоанна, она была дочерью графа, воспитывалась в католической школе и имела твердые моральные принципы. Девушка поразила всю Варшаву своей красотой и «необыкновенною грациею в танцах». Как пишет историк Евгений Карнович, «с лишком сорокалетний Константин Павлович почувствовал к Иоанне неодолимую страсть, пылкую, как первая любовь юноши… С годами великий князь все более и более влюблялся в Жанету и, зная, что эта девушка не поддастся никаким обольщениям, решился вступить с нею в брак».
Свадьба была чрезвычайно скромной, как и последующая семейная жизнь великого князя. Константин буквально не вылезал из своего любимого белого холстинного халата, целыми днями сидел возле молодой жены, смотрел на огонь в камине и читал польские газеты, специально коверкая шипящие, чтобы развеселить Жанетту. Он возобновил общение со своим старым наставником Лагарпом, которому писал трогательные письма: «Я счастлив у себя дома и главная тому причина – жена».
Знакомые не могли надивиться переменам, произошедшим в характере бравого гусара. «Льва победила голубица», – шептались приближенные, насмотревшись, как Жанетта строго говорит мужу: «Константин! Надобно прежде подумать, а потом делать, а ты поступаешь совершенно наоборот!»
Это благодаря Жанетте великий князь отрекся от престола после кончины брата Александра I в 1825 году. Она умоляла мужа не принимать ответственность за судьбу всей державы – и Константин ее послушался, хотя имел полное право на корону. Ему ведь уже даже присягнули младшие братья и войска в Петербурге, а Монетный двор оперативно напечатал редчайший ныне «константиновский рубль». Но любовь к молодой супруге оказалась сильнее любви к власти. Константин отдал трон брату Николаю, а сам погрузился в тихие семейные радости. Правда, ненадолго – в 1830-м поляки выгнали его из Варшавы, а еще через несколько месяцев Константин скончался от холеры.
Пожалуй, Жанетта спасла Россию. Если бы неистовый Константин стал императором и получил ничем не ограниченную власть – кто знает, куда бы он завел страну?
Исторические материалы по теме:
- Евгений Петрович Карнович «Цесаревич Константин Павлович. Биографический очерк»
- Сергей Николаевич Шубинский «Княгиня Лович»
- Иван Грезин «Великая княгиня Анна Феодоровна: в поисках простого счастья посреди большой политики»
- Денис Васильевич Давыдов «Воспоминания о цесаревиче Константине Павловиче»
- Денис Васильевич Давыдов «Лихой гусар, герой побед, певец любви и славы…»
Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент: - необычный факт из истории России с иллюстрацией - каждую неделю; - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги» - каждый месяц. Подпишитесь в группе Уютной истории ВКонтакте ⇢ Стоимость подписки - 50 рублей в месяц. Отменить можно в любой момент. Добро пожаловать в клуб Уютной истории 💚