В архивах хранятся весьма неожиданные портреты великой российской императрицы.
На этих малоизвестных картинах Екатерина Алексеевна совсем не похожа на тот образ, который мы помним со школьных времен, где красивая представительная дама держит скипетр как указку и задумчиво смотрит в светлое будущее.
Этот портрет работы Рокотова был признан официальным изображением императрицы. В 1766 году по заказу Коллегии иностранных дел Рокотов с помощью учеников мастерской написал шесть повторений. Они были разосланы в российские посольства за границей.
Но давайте посмотрим на менее формальные и более реалистичные изображения Екатерины Алексеевны. Какой государыня была на самом деле? Как она менялась с годами? За ответами обратимся к художникам-современникам императрицы.
Веселая принцесса Фике
Автор картины — немка польского происхождения Анна Розина Лисиевская, в замужестве де Гаск, придворная художница немецкого князя Фридриха Августа Ангальт-Цербстского — брата Екатерины II. На этом портрете принцессе Софии Августе Фредерике всего 13 лет. Художнице отлично удалось передать энергичный нрав будущей российской императрицы.
Дореволюционный историк Василий Покровский рассказывает о детстве принцессы: «Для Фике с няней и гувернанткой были отведены три небольших комнаты. Спальня ея приходилась близ колокольни, недалеко от чердака. В детстве Фике ничем не отличалась от детей горожан, которыя не называли её принцессой. Когда София подросла и явились другия дети, родители перестали баловать свою первую дочь. Молодая мать Софии жила в противоположном конце флигеля и не особенно интересовалась воспитанием дочери…»
Грустная великая княгиня Екатерина
Немецкий живописец Георг-Кристоф Гроот работал в Санкт-Петербурге по приглашению императрицы Елизаветы Петровны и написал немало портретов особ царской фамилии и русской знати. Его произведения отличались большим портретным сходством. С Екатериной Алексеевной он познакомился сразу, как она вышла замуж за наследника русского престола Петра Федоровича и переехала на берега Невы, но едва успел ее запечатлеть — художник скончался в 1749 году. На этом портрете Екатерине чуть больше 16 лет. Видно, что замужество дается ей нелегко. Юная Фике похудела и погрустнела. И, кажется, даже изобилие роскошных драгоценностей, украшающих ее с ног до головы, не радует великую княгиню.
Из «Записок» Екатерины II: «Я очень хорошо видела, что великий князь меня совсем не любит; через две недели после свадьбы он мне сказал, что влюблен в девицу Карр, фрейлину императрицы, вышедшую потом замуж за одного из князей Голицыных, шталмейстера императрицы. Он сказал графу Дивьеру, своему камергеру, что не было и сравнения между этой девицей и мною. Дивьер утверждал обратное, и он на него рассердился; эта сцена происходила почти в моем присутствии, и я видела эту ссору. Правду сказать, я говорила самой себе, что с этим человеком я непременно буду очень несчастной, если и поддамся чувству любви к нему, за которое так плохо платили, и что будет с чего умереть от ревности безо всякой для кого бы то ни было пользы. Итак, я старалась из самолюбия заставить себя не ревновать к человеку, который меня не любит, но, чтобы не ревновать его, не было иного средства, как не любить его».
Что ж, глядя на парный портрет супруга Екатерины Алексеевны, поневоле начинаешь ей сочувствовать. Великий князь Петр Федорович выглядит здесь на редкость непривлекательным.
Однако стоит иметь в виду, что немецкий гравёр Иоганн Штенглин, выполнивший эти портреты царственных особ, надеялся с их помощью выбраться из страшной нищеты. Баварец четко уловил настроение Екатерины Алексеевны, возненавидевшей своего мужа, изобразил Петра Федоровича уродливым и тщедушным — и не прогадал! Великая княгиня одобрила гравюры Штенглина и помогла ему получить выгодный контракт в Академии художеств в Санкт-Петербурге.
Суровая императрица Екатерина Великая
На этом портрете императрица в трауре — но с какой же довольной улыбкой на устах! Датчанин Вигилиус Эриксен был любимым художником Екатерины, он умел передать в своих картинах ее истинный характер.
В траурное одеяние Екатерина облачилась в день смерти императрицы Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 года. Она не снимала черное одеяние на протяжении всех шести месяцев царствования Петра Федоровича, носила его и после кончины мужа в первое время своего правления. Это очень расположило к ней многих влиятельных особ при русском дворе, так как в этом они увидели дань уважения и глубокого почтения, которое Екатерина оказывала усопшей русской государыне и своему безвременно почившему мужу. И все очень быстро забыли, что именно Екатерина свергла несчастного Петра Федоровича, за что и наградила сама себя голубой лентой и звездой Одена Святого Апостола Андрея Первозванного в день дворцового переворота 28 июня 1762 года, возведшего ее на престол.
И вот уже на портрете работы Левицкого мы видим уверенную в себе, жесткую, совсем не женственную императрицу. Кажется, художник ее побаивается, хотя Екатерина Алексеевна всячески старается казаться простой и дружелюбной.
Историк Покровский с умилением сообщает: «Внимательность великой Монархини к людям, окружавшим её, была безпредельна. Она никому не желала быть в тягость, даже в мелочах. Раз, например, ей нужно было послать своего камердинера куда-то с запиской. Вошедши для сего в его комнату, она застала служащих за картами. Чтобы не разстроить их игры, Императрица была так милостива, что сама села играть за того человека, котораго отправила с запиской».
Кабинет-секретарь императрицы Адриан Грибовский передает слова Екатерины II: «Чтобы не разбудить людей слишком рано, я зажгла дрова в камине сама; трубочист-мальчик, думая, что я встану не прежде шестаго часа, был тогда в трубе и как чертёнок начал кричать. Я тотчас загасила камин и усердно просила у него извинения».
Работа художника Владимира Боровиковского логично завершает портретную галерею настоящей, живой Екатерины II.
Владимир Лукич Боровиковский писал картины левой рукой, и получались они у него удивительно точными с психологической точки зрения. Несмотря на обилие цветных лент, мягких мехов и нежного жемчуга, от этого портрета Екатерины Алексеевны исходит мощная сила. Зритель даже рад, что императрица изображена здесь в профиль — тому, на кого она пристально посмотрит, наверняка не поздоровится. Неслучайно ее собственный кабинет-секретарь Адриан Грибовский сравнивал государыню с королем-солнцем Людовиком XIV, вид которого «приводил в трепет».