1916 год. До крушения трона – буквально несколько месяцев. Но царская семья ничего не подозревает. Николай II, хоть и взял на себя командование армией, живет в Могилёве вполне беззаботно. Он словно в отпуске: пишет в дневнике про катания на лодке, купания, синематограф; его лето наполнено играми с детьми и свиданиями с женой. И все же это пир во время чумы: как государь ни старается, ему не удается насовсем забыть про страшную войну, толкающую страну в пропасть.
Центр светской жизни
В 1915 году провинциальный Могилёв становится военной столицей империи. Вместе с императором в маленький белорусский город переезжает Двор, все командование, тысячи высших офицеров страны, блистательная аристократия. А вслед за ними – труппы ведущих театров Петербурга, артисты оперетты, работники модного «синематографа». Узкие улочки заставлены автомобилями, в гостиницах «Бристоль» и «Метрополь» нет свободных мест. Могилёв не узнать – сколько светского лоска, сколько культурных событий, сколько бурных романов и захватывающих сплетен!
Вот как описывают этот период белорусские историки: «Очень быстро губернский город превратился в царскую резиденцию с соответствующим антуражем. Военные проблемы для многих отходили на второй план. Могилевские девушки восхищались и флиртовали с офицерами Ставки, представителями посольств, учреждений, эвакуированных в город из оккупированных районов… Для того, чтобы Николаю II было удобнее добираться до церкви, в апреле 1916 года туда была проложена асфальтовая дорожка от дома губернатора, где жил самодержец. Сделали ее за личные средства царя. За государственные же, в частности, приказом министра путей сообщения, в Могилев доставили небольшую паровую яхту, на которой император летом совершал прогулки по Днепру».
Миссии и посольства европейских стран тотчас передислоцировались из Петербурга в Могилёв. Так, например, в августе 1916 года в Белоруссию прибыл посол Англии сэр Джордж Уильям Бюкинен, чтобы вручить самодержцу знаки Большого Креста ордена Бани, одной из высших наград Британии. Как вспоминают сами могилёвцы, в те годы в городе было много иностранных военных представителей: «генерал Бартельс, мрачный и насупленный грузный старик, был всегда чем-то недоволен. Серб был в восторге от русских. Французы тихо сидели в гостинице. Лишь иногда их представитель – генерал Жанен – появлялся на вокзале. Итальянцы красовались. Достаточное количество могилёвских красоток ощутили на себе знаки внимания итальянского генерала графа Ромея. Японец Обата был бесстрашен. Не переживал из-за неудач российской армии и не радовался победам – он наблюдал. Что характерно, всем иностранцам нравился могилевский климат: ровные зимы и ясное, безоблачное небо летом. По их мнению, здесь можно было бы открыть прекрасный курорт. В то же время их всех без исключения удивляла бедность крестьян…»
Война как интересный фильм
В год вступления в главнокомандование Николаю исполнилось 47 лет. Он был в расцвете сил. Однако царь не собирался тратить свое здоровье на волнения из-за войны. По словам очевидцев, Николай не раз говорил: «Я стараюсь ни над чем не задумываться и нахожу, что только так и можно править Россией. Иначе я давно был бы в гробу».
Военный священник Григорий Иванович Шавельский, ежедневно обедавший с императором, вспоминает: «Он безгранично любил Родину, умер бы за нее, если бы увидел в этом необходимость, и в то же время как будто уж слишком дорожил он своим покоем, своими привычками, своим здоровьем и для охранения всего этого, может быть, не замечая того, жертвовал интересами государства…»
Царские обеды в Могилёве следовали педантичному петербургскому этикету. Никаких «неудобных» разговоров, никакой войны во время приема пищи. Священник Шавельский перечисляет дозволенные темы для застольных бесед: «Делились воспоминаниями, наблюдениями; реже затрагивались научные вопросы. Когда касались истории, археологии и литературы, Государь обнаруживал очень солидные познания в этих областях».
Впрочем, и в отведенное для работы время Николай старался оградить себя от плохих новостей с фронта. По свидетельству современников, «он охотно выслушивал речь докладчика, пока она касалась светлых, обещавших успехи сторон дела, и как сразу менялось настроение Государя, ослабевало его внимание, начинала проявляться нетерпеливость, а иногда просто обрывался доклад, как только докладчик касался отрицательных сторон, могущих повлечь печальные последствия. При этом Государь, обычно, высказывал сомнение: «может быть, дело обстоит совсем не столь печально», и всегда заканчивал уверенностью, что всё устроится, наладится и кончится благополучно».
Военный дневник Николая представляет собой удивительное чтение. Для всей России лето 1916 года – это два миллиона погибших на войне, голод и эпидемии. Для императора лето 1916 года – это «дивная погода», «занятный синематограф», долгие прогулки и чаепития. Так, например, запись от 21 июня поражает контрастом событий, изложенных с одинаковым равнодушием: «Чудный жаркий день. На Юго-Запад. фронте все время идут горячие бои; немцы и австрийцы из всех сил напирают. Днем на веслах спустился за окоп Алексея и выкупался на хорошем месте».
Запись от 30 июня: «Днем прогулка была в то же место; не купался, т. к. сделалось свежее. В 6 час. поехали вдвоем в кинематогр., показывали франц. ленту — Verdun». Между тем, битва при Вердене, которую здесь небрежно упоминает Николай, стала одной из самых кровопролитных операций в Первой мировой войне. Ее называли «Верденской мясорубкой». В тот момент, когда царь в прохладном сумраке могилёвского кинотеатра смотрел движущиеся картинки, русские солдаты под Верденом теряли сознание от ужаса при виде наставленных на них мощных огнеметов противника.
Но Николай беспокоится не из-за потерь на фронте; он озабочен недомоганиями 12-летнего сына, которого он в воспитательных целях взял с собой в Ставку. Алексей, страдавший гемофилией, требовал неусыпного внимания со стороны отца и врачей. В дневнике царя то и дело встречаются записи: «Сегодня Алексей начал принимать грязевые ванны для руки и ноги… У Алексея слегка распух левый локоть и он остался лежать в кровати, но чувствовал себя хорошо и был весел».
«Мы сидим на бочке с порохом»
На самом деле, император не очень-то хотел брать на себя управление армией. Он долго раздумывал, прежде чем отправить в отставку прежнего главнокомандующего – своего дядю, великого князя Николая Николаевича, обладавшего стальной волей и громадным военным опытом.
Как писал священник Шавельский, «в России не было человека, имя которого было бы окружено таким ореолом, и который во всей стране, особенно в низших народных слоях, пользовался бы большей известностью и популярностью, чем этот великий князь. Его популярность была легендарна… В войсках авторитет великого князя был необыкновенно высок. Из офицеров – одни превозносили его за понимание военного дела, за глазомер и быстроту ума, другие – дрожали от одного его вида. В солдатской массе он был олицетворением мужества, верности долгу и правосудия».
Но как раз дядины успехи и насторожили самодержца. Племянник начал бояться за свой трон. Государь опасался, что великий князь на волне популярности совершит дворцовый переворот – за Николаем Николаевичем войска пошли бы даже под огнеметы. Император уволил главнокомандующего – несмотря на открытый протест членов правительства.
Министр Александр Кривошеин предупреждал государя: «Мы сидим на бочке с порохом. Нужна единственная искра, чтобы всё взлетело в воздух… Принятие императором командования армией — это не искра, а целая свеча, брошенная в пушечный арсенал». В коллективном обращении к императору министры заявили: «Принятие Вами такого решения грозит, по нашему крайнему разумению, России, Вам и династии Вашей тяжёлыми последствиями». Но Николай был непоколебим. За спиной царя стояла сильная женщина, не позволявшая мужу отступать.
О властной императрице Александре Федоровне поговорим в следующем выпуске. Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение серии статей «Последнее лето перед революцией». Впереди – истории про супругу Николая и его детей, которые в 1916 году от всей души наслаждались отдыхом в Могилёве, не зная, что следующее лето они встретят в другом провинциальном городке – роковом Тобольске.
Исторические материалы по теме:
- «Дневники императора Николая II: Том II, 1905-1917»
- «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота Георгия Шавельского»
- Пушкин И.А., Агеев А.Г., Климуть Я.И. «Перекрёстки могилёвской истории» (Минск, 2003)
Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент: - необычный факт из истории России с иллюстрацией - каждую неделю; - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги» - каждый месяц. Подпишитесь в группе Уютной истории ВКонтакте ⇢ Стоимость подписки - 50 рублей в месяц. Отменить можно в любой момент. Добро пожаловать в клуб Уютной истории 💚