«Сердце переполнено горем и отчаянием. Представь, какие ужасные времена нам еще предстоит пережить». Это строчки из письма Марии Фёдоровны, написанного 18 марта 1917 года. Личные послания императрицы и ее дневники времен революции – это драматичная хроника ареста и содержания под стражей матери государя. Еще вчера Мария Фёдоровна вела блистательную жизнь, полную светского лоска и роскоши. И вдруг всё рухнуло. Но всё же императрица сумела сохранить человеческое достоинство в обстановке полной растерянности и хаоса.
Как развивались события
Зимой 1917-го в Петербурге начались забастовки и митинги против царя. Мария Фёдоровна в этот момент находилась на юге страны. Николай II, изрядно встревоженный, запретил матери возвращаться в столицу – императору было не до семейных забот, он пытался подавить революцию, разгоравшуюся буквально на глазах. А Марии Фёдоровне оставалось только ловить скудную информацию от случайных людей.
Записи из дневника императрицы за 1917 год:
- «28 февраля. Абсолютно никаких сообщений из Петербурга. Очень неприятно. Игнатьевы прибыли к завтраку, он тоже ничего не слышал. Дума закрыта, почему?..
- 1 марта. Написала Аликс. Из Петербурга ничего. Положение ужасное! Видела Фогеля, который рассказал, что знал. Стычки и столкновения. Волнения на улицах…
- 2 марта. Говорят, что мой бедный Ники в Пскове. Сейчас могу думать и говорить только обо всем этом кошмаре…
- 3 марта. Сандро пришел и рассказал вещи, внушающие ужас, – как будто Ники отрекся в пользу Миши. Я в полном отчаянии! Подумать только, стоило ли жить, чтобы когда-нибудь пережить такой кошмар?»
В тот же день Мария Фёдоровна узнала, что Николай едет в Ставку, в Могилёв. Императрица отправилась туда же. Поезд прибыл в Могилёв 4 марта, «в страшную стужу и ураган». Сын встретил Марию Фёдоровну на станции.
«Горестное свидание! – вспоминала она потом. – Ники был невероятно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении. Меня как будто ударили по голове, я ничего не могу понять!.. После ужина бедный Ники открыл мне свое бедное кровоточащее сердце, мы оба плакали».
Мария Фёдоровна провела в Могилёве четыре дня. Это была ее последняя встреча с сыном.
«Ужасное прощание! – записала она в дневнике. – Да поможет ему Бог! Смертельно устала от всего».
Однако худшее было еще впереди.
Под арестом большевиков
За два месяца революция, как лесной пожар, охватила всю страну. Пожилая императрица с ужасом наблюдала, как рушится привычный уклад жизни. По городам ходили процессии с красными флагами. В марте еще можно было встретить почтительных граждан, но к апрелю ненависть к Романовым заполнила все улицы. Сносились памятники, звучали лозунги: «Всю династию нужно утопить в грязи!», «Романовы – враги революции и русского народа».
Зять императрицы, великий князь Александр Михайлович, более известный как Сандро, вспоминал: «Мария Фёдоровна, страшно удручённая полной неизвестностью о судьбе Государя, не могла переносить клички, прибавленной к нашим прежним титулам. Напрасно я старался объяснить ей безжалостный ход всех вообще революций. Императрица, почти достигшая семидесяти лет, не могла постичь и не хотела верить, что династия… могла быть обвинена теперь во враждебности к русскому народу».
К маю императрицу с дочерьми перевезли в черноморское имение – под конвоем матросов. Романовых посадили под домашний арест, выходить за пределы имения запретили.
Из письма Марии Фёдоровны «королеве эллинов» Ольге Константиновне: «Мы живем здесь совсем отрезанными от мира. На нас смотрят здесь как на настоящих преступников и опасных людей. Трудно в это поверить. А как грубо и непристойно с нами обращались на прошлой неделе во время домашнего обыска!»
Императрица с возмущением рассказывала, как ее комнату заполнили 15 матросов, которые принялись бесцеремонно перебирать все ее бумаги. Личные письма и даже Библию побросали в большой мешок и унесли, несмотря на все протесты Марии Фёдоровны. «Матросы ходили по комнате в головных уборах и рассматривали меня, – вспоминала императрица. – Противные, дрянные люди с наглыми, бесстыжими лицами. Невозможно поверить, что это были те, которыми мы прежде так гордились. Нельзя описать мои гнев и негодование! Такой стыд и позор! Никогда не забуду этого и, боюсь, не смогу простить им их поведение и беспардонное обращение».
Упрямая императрица
К концу июня положение Марии Фёдоровны стало по-настоящему опасным. Комнату в имении переоборудовали в трибунал, императрицу поставили перед судом из 14 генералов и стали жестко допрашивать. Мария Фёдоровна отвечала громко и отчётливо, дрожа от гнева и негодования.
Следующие месяцы прошли в постоянных обысках, волнениях и полном отсутствии какой бы то ни было информации. Мария Фёдоровна до последнего не знала, что с её сыном. Николая II расстреляли в июле 1918-го, но в октябре его мать писала датскому королю: «Ужасающие слухи о моем бедном любимом Ники, кажется, слава Богу, не являются правдой, т.к. после нескольких недель жуткого ожидания я поверила в то, что он и его семья освобождены и находятся в безопасности».
Пожилая императрица отчаянно верила в то, что всё наладится, и категорически отказывалась от любых предложений об эвакуации из России. Она ждала, что вот-вот вернётся из ссылки её сын, нужно просто ещё немного потерпеть.
15 марта 1919 года Мария Фёдоровна записала в дневнике: «Встала рано, вспомнила страшный день тридцативосьмилетней давности, день восшествия на престол. Как это было ужасно! Все представлялось в туманном и мрачном свете, и все же по воле Господа вновь воссияло солнце, он благословил моего любимого Сашу и всю страну и подарил нам 13 лет мира и счастья. Потому-то и позволяю себе надеяться, что Он снова… дарует нам мир и поможет несчастной стране вырваться из лап злой силы».
Только к середине весны 1919 года Мария Фёдоровна осознала, что дороги назад у России нет. Она согласилась принять помощь своего родного племянника – английского короля Георга V, который прислал за ней корабль для эвакуации в Великобританию.
Историк Александр Боханов пишет: «Императрица поднялась поднялась на борт «Мальборо» в середине дня 7 апреля 1919 года, который покинул ялтинский рейд 11 апреля. Мимо него шли другие корабли, а на палубе огромного броненосца стояла старая Царица, провожая их печальным взглядом. И ее фигуру рассмотрели на других судах, закричали «ура!», и вдруг, совсем неожиданно, над акваторией ялтинского порта грянул величественный русский гимн «Боже, Царя Храни!» Его запели почти одновременно сотни и сотни русских на разных судах, покидавших родину и прощавшихся со своей Царицей. Мария Федоровна плакала, слезы текли не переставая, но она спустилась в каюту лишь тогда, когда последний корабль с беженцами скрылся из виду».
Запись из дневника императрицы от 11 апреля 1919 года: «У меня сердце разрывалось при виде того, как этот прекрасный берег мало-помалу скрывался за плотной пеленой тумана и наконец исчез за нею с наших глаз навсегда».
Исторические материалы по теме:
- «Быть императрицей: повседневная жизнь на троне» (сборник писем и дневников величайших женщин эпохи Романовых)
- Александр Боханов «Мария Фёдоровна»
- «Воспоминания великого князя Александра Михайловича Романова»
Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент: - необычный факт из истории России с иллюстрацией - каждую неделю; - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги» - каждый месяц. Подпишитесь в группе Уютной империи ВКонтакте ⇢ Стоимость подписки - 50 рублей в месяц. Отменить можно в любой момент. Добро пожаловать в Царскую ложу Уютной империи 💚