В эти дни под Аустерлицем проходит самая масштабная за всю историю реконструкция “битвы трёх императоров” 1805 года, в которой французские войска одержали победу над объединенными российско-австрийскими войсками. В чешскую Моравию съехались более десяти тысяч зрителей – больше, чем когда-либо, и это в снегопад!
И всё благодаря новому фильму Ридли Скотта “Наполеон”, который, несмотря на некоторые исторические неточности, вновь воспламенил общественный интерес к жизни великого Бонапарта. О Наполеоне снова все говорят, хотя императора нет на свете уже более двух веков.
В 1912 году, в год столетнего юбилея Отечественной войны, это имя тоже звучало громко – по всей России. Причем, что интересно, с оттенком восторга и восхищения, хотя, казалось бы, в такой праздник следовало восхвалять победителя – Александра I, а не его соперника-француза, потерпевшего сокрушительную катастрофу на заснеженных русских полях.
Действительно, официальные мероприятия 1912 года все были посвящены императору Александру: в главных храмах страны прошли торжественные молебны и крестные ходы; Монетный двор выпустил памятные медали с ликами Александра I Благословенного, князя Кутузова Смоленского, князя Багратиона и князя Барклая-де-Толли.
Николай II посетил Бородинское поле, где высились памятники героям тех сражений, и принял участие в торжественном смотре войск.
Не обошлось и без курьезов. Чиновники, стараясь выслужиться перед государем, отыскали “ветеранов” и “свидетелей” Бородинской битвы. Самому молодому из них было 108 лет, самому пожилому – 122 года (по заверениям все тех же чиновников). “Ветеранов” привезли на то самое поле, усадили на стульчики, к ним подошел царь и начал беседовать – спрашивал о прежней службе, о жизни. Старики еле-еле отвечали. Царь остался доволен, однако спустя целый век после этих торжеств историки-краеведы Анатолий Звездин и Александр Ярков обратились к архивам Тюменской области и выяснили, что биография как минимум одного из “ветеранов”, а именно Павла Яковлевича Толстогузова, была довольно грубой мистификацией местных чиновников. Полностью это историческое расследование можно прочитать здесь, а вот вывод: “К 1912-му году Толстогузов переехал в Ялуторовск. Здесь и застали его последние жизненные потрясения. А точнее – чиновники, желавшие угодить начальству и выдавшие престарелого мещанина, никогда не служившего в армии и родившегося через пять лет после Бородина, за участника Бородинского сражения. Да еще и посадившие на фото к вдовцу “супругу”. Авось никто не проверит… Не беспокоили бы 94-летнего старика, может, дожил бы и до ста”.
Впрочем, излишнее рвение чиновников на местах – дело привычное, а удивительно во всей этой истории другое. В 1912 году страну охватила настоящая наполеономания. Огромным спросом пользовалась любая продукция, названная в честь Бонапарта. Французские корреспонденты отмечали: “Если бы дух Наполеона, который воспевали поэты, действительно воскрес и ходил по улицам Москвы, той самой Москвы, которая приветствовала его с таким небольшим гостеприимством сто лет назад, – отныне он бы примирился с ней. На каждом шагу мы видим его портреты и бюсты, посвященные ему книги, его образ появляется на открытках и различных безделушках; выпускают сладости Наполеона, духи Наполеона; готовятся постановки пьес и опер, где он снова появится; что касается кинематографа, мы даже не говорим об этом”.
Кондитерские фабрики выпускали конфеты, шоколад, печенье с Бонапартом, а в некоторых жестяных коробках можно было даже найти увлекательную настольную игру “Изгнание Наполеона из России”.
В каждой лавке продавались тарелки, чашки, фарфоровые статуэтки с изображением французского императора. Началось производство водки Napoleon’s Bitter Tear (“Горькие слезы Наполеона”), столового вина в стеклянной Эйфелевой башне, коньяка с этикетками, представляющими семь событий 1812 года.
Тогда же впервые был придуман знаменитый торт “Наполеон”, который красуется на наших праздничных столах и по сей день.
Наверное, это и есть харизма, когда даже твои поражения работают на тебя!