Этот портрет был только для самых близких — но теперь им любуются миллионы посетителей Третьяковской галереи. Создавался он тяжело, через споры и скандалы; зато каков результат! Такого самодержца — без орденов и золотых цепей, в простой серой тужурке — не увидишь на официальных полотнах. Перед нами живой человек, с беспокойными мыслями, страхами и накопившейся усталостью от нерешаемых проблем.
Первое знакомство с царской семьей
Валентину Серову было всего 27 лет, когда он выиграл серьезный конкурс на создание группового портрета императора Александра III с семьей. Задача перед победителем стояла сложная — достоверно изобразить членов царской фамилии по фотографиям. Венценосные особы согласились позировать только на финальном этапе создания картины, и то буквально по несколько минут. Слишком много чести для малоизвестного художника! Пусть сначала наработает репутацию и авторитет!
И он наработал. Картина получилась такой замечательной, что Романовы пришли в полный восторг. Увы, холст были уничтожен во время Великой Отечественной войны, мы можем судить о нем лишь по немногим сохранившимся эскизам. В этих черновиках очень точно отражен характер моделей.
Великая княжна Ольга Александровна — стеснительная, но умная и упрямая девочка…
Великая княжна Ксения Александровна — кокетливая, счастливая барышня; в 1893 году она влюбилась в своего будущего мужа, великого князя Александра Михайловича, и узнала, что ее чувства взаимны.
Великий князь Михаил Александрович — добрый, доверчивый и нерешительный; таким он был в детстве, таким остался и в 1917 году, когда под давлением окружения слишком легко отказался от российского трона.
А вот и сам царь — лицо открытое, доброжелательное, смотрит спокойно и уверенно. Богатырь, надёжа-государь!
К Александру III художник относился с нескрываемой симпатией. Да и самому царю пришелся по душе прямолинейный, дерзкий и талантливый художник. На молодого мастера посыпались высочайшие заказы. На протяжении следующих нескольких лет Валентин писал великих княгинь и великих князей — и портреты эти были не просто великолепны, а эпичны! Взгляните на сверкающие золотые доспехи великого князя Павла Александровича, брата Александра III.
А самое главное — Серову доверили изобразить императора в мундире датской Королевской лейб-гвардии. Это была большая честь.
Художник специально посетил Данию, готовясь к написанию картины. Ему даже позировал в соответствующем мундире неизвестный сержант лейб-гвардии.
И еще один характерный портрет царя — с рапортом в руке. Картина излучает силу. Этому государю никто не осмелится перечить!
Серая тужурка
В 1894 году Александра III не стало. Престол перешел наследнику Николаю, и тот немедленно заказал Серову акварель для своего коронационного альбома. Картина «Миропомазание Николая II в Успенском соборе» виртуозно передает множество мелких деталей, что неудивительно, ведь во время церемонии художник находился в непосредственной близости от группы действующих лиц.
Новый царь остался доволен работой мастера и, следуя примеру отца, поручил Серову портрет в форме полковника Королевского шотландского драгунского полка.
Картина очень понравилась не только самому Николаю, но и его супруге Александре Федоровне, внучке английской королевы Виктории. Этот яркий образ полностью соответствовал представлениям императрицы об идеальном монархе. Ее муж выглядел здесь смелым и решительным — а как хорошо он смотрелся в мундире любимой страны!
Вдохновленная шотландским портретом, Александра Федоровна предложила Серову написать еще один, на этот раз неофициальный, где Николай был бы изображен в своей повседневной, домашней одежде — мундире лейб-гвардии Преображенского полка. Императрица планировала повесить этот портрет в своем кабинете.
Заказчицей Александра Федоровна оказалась капризной. Она без конца заглядывала в мастерскую художника, чтобы посмотреть, как продвигается работа. Не нравилось ей решительно все. Во-первых, покорная фигура Николая, повторяющая позу знаменитой «Девочки с персиками», Веры Мамонтовой, про которую сам художник говорил, что «измучил ее, бедную, до смерти».
Во-вторых, императрицу раздражало отсутствие даже минимального монаршего величия в глазах мужа. Как точно определил известный дореволюционный искусствовед Абрам Эфрос, Серов «ласковой кистью написал тихого светловзорого мечтателя в полковничьих погонах».
Александра Федоровна и сама немного рисовала — брала уроки у немецкого художника фон Каульбаха. А потому считала себя вправе давать Серову советы: «Тут слишком широко, здесь надо поднять, там опустить».
Серов — человек независимый и вспыльчивый — в гневе передал царице палитру и кисть со словами: «Так вы, ваше величество, лучше сами уж и пишите, если так хорошо умеете рисовать, а я — слуга покорный».
После этого случая он зарекся писать портреты августейшей семьи. На все попытки императорской семьи восстановить с Серовым дипломатические отношения, художник отвечал решительным отказом. Когда Николай попробовал подобраться к Серову через Дягилева, Валентин Александрович отрезал: «В этом доме я больше не работаю», — и слово свое сдержал.
Лишь однажды, исключительно для своего удовольствия, нарисовал акварель «Выход императрицы Александры Федоровны», где бывшая заказчица предстает в роли злой черной королевы в окружении кроваво-красных вассалов.
Пророческая картина
Сам художник считал портрет Николая в тужурке исключительно удачным и снял с него копию для участия в выставках. В Третьяковской галерее можно увидеть именно эту копию. Оригинал был утрачен во время революции — солдаты ворвались в кабинет Александры Федоровны и изорвали портрет царя штыками.
Жизнь Серова оборвалась задолго до этих событий, в 1911 году, но неприязнь художника к Романовым была схожа с чувствами революционных матросов. После Кровавого воскресенья 1905 года мастер полностью разочаровался в царской семье. Он всем говорил, что в своем портрете предугадал несчастливое правление Николая. Однажды, увидев свою картину на очередной выставке, Серов воскликнул: «А в уголках глаз-то – 1905 год!»
Константин Коровин, друг художника, писал об этом портрете: «Серов первым из художников уловил и запечатлел на полотне мягкость, интеллигентность и вместе с тем слабость императора».