Русские возлюбленные Коко Шанель — композитор Стравинский и великий князь Дмитрий Павлович

Октябрьская революция принесла Коко Шанель много хорошего. Великие княгини вышивали ей ткани — виртуозно и за смешные деньги, ведь выбора у нищих аристократок не было. Бывшие поставщики императорского двора сочиняли ей духи — «Шанель №5» придумали выходцы из России. А еще благодаря революции Коко познакомилась с двумя неординарными мужчинами, каждый из которых оставил заметный след в ее жизни и подарил модистке немало вдохновения.

Игорь Стравинский

Впервые Коко услышала эту фамилию в 1913 году. В парижском театре давали нервный, изломанный балет «Весна Священная» — это был творческий эксперимент композитора Стравинского и антрепренера Дягилева в рамках знаменитых «Русских сезонов». Эксперимент не удался. «Весну» освистали, зрители кричали: «Убирайтесь обратно в Россию!» На следующее утро в газетах заголовки: «Непонятное топтание на сцене», «Священная бойня».

Премьера «Весны священной» в 1913 году

Коко не согласилась с мнением толпы — впрочем, как всегда. От музыки она пришла в полный восторг, хотела познакомиться с автором, но тогда не получилось. Первая встреча Шанель с композитором состоялась в 1920 году, когда Дягилев задумал вернуть «Весну» на парижскую сцену и обратился к Коко с просьбой обновить костюмы для спектакля на тот случай, если найдутся спонсоры, готовые рискнуть и вложить деньги в заведомо провальный проект. 

Коммерческий успех балета был жизненно необходим его создателям. Бедствующий эмигрант Стравинский теснился вместе с больной туберкулезом женой и четырьмя детьми в крохотной парижской квартирке. Шанель к этому моменту уже сделала себе имя и владела роскошным загородным домом.

Знакомство с Игорем произвело на Коко большое впечатление. «Стравинский — странный товарищ, прячущийся за стекла очков и такой неприметный в своем строгом костюме, но когда он говорит о своей музыке, то превращается в берсерка…», — писал биограф Флориан Иллиес.

Шанель обожала азартных людей, преданных своему делу всей душой. Они со Стравинским были на одной волне. В итоге Коко не только обновила костюмы, но и самолично проспонсировала постановку «Весны». И не пожалела об этом. На этот раз зрители аплодировали стояли. Дело было не только в великолепных нарядах. После войны публика жаждала обновления всех видов искусства, и странный балет Дягилева отвечал их настроению.

За время работы над спектаклем Коко подружилась с Игорем и предложила композитору и его семье свой загородный особняк — пока их материальное положение не улучшится. Стравинский с благодарностью согласился. Так начался тайный роман великой Коко и великого композитора. По крайней мере, в этом уверены некоторые историки.

«Свою уверенность я обосновываю на трех свидетельствах, — говорит писатель Крис Гринхалдж, автор нашумевшего романа «Коко и Игорь», по которому недавно сняли зрелищный фильм. — Биографы Стравинского Стивен Уолш и Роберт Крафт, который жил и работал с композитором всю вторую половину его жизни, на основании того, что им говорил сам композитор, убеждены: отношения эти существовали. Шанель уже на закате жизни в одном из интервью тоже рассказывала об этом романе. И хотя никаких писем, никакой переписки, никаких дневников, подтверждающих это нет, но слова людей, близко и хорошо знавших и Шанель, и Стравинского, стали для меня достаточным основанием для моей уверенности. Ну и к тому же факты говорят сами за себя: оба они находились на вилле Шанель под Парижем, он жил там с женой и четырьмя детьми. Жена была больна туберкулезом и по сути дела прикована к постели. Любовник Шанель умер годом раньше. Психологически, эмоционально оба они искали чего то нового, и отношения между ними в такой обстановке были совершенно естественными, если не неизбежными».

Великий князь Дмитрий Павлович

Роман со Стравинским, если он был, продолжался недолго. Летом 1920 года Коко познакомилась с еще одним интересным русским эмигрантом — блестящим офицером, светским львом Дмитрием Романовым, двоюродным братом императора Николая II. Как признавалась сама Шанель, она была очарована его аристократичными манерами, славянским обаянием и таинственной аурой. Истоки этой таинственности крылись в том, что Дмитрий был соучастником убийства Распутина.

По сравнению с другими беглецами, великий князь не бедствовал. Он успел вывезти из России большое количество драгоценностей и теперь щедро одаривал ими мадемуазель Шанель. Осыпал ее ожерельями сказочных жемчугов, цепями из тяжелого золота, крестами, покрытыми рубинами, изумрудами и полудрагоценными камнями. Спустя несколько лет Коко обратилась к византийскому стилю романовских украшений при разработке собственной линии ювелирных изделий. И даже смеялась над собой: «Почему все, что я делаю, становится византийским?»

Историк моды Джанет Уоллах в своей книге «Шанель: ее стиль и ее жизнь» утверждает: «Русское влияние Дмитрия вскоре отразилось в ее творчестве… Она появилась ​​на страницах журнала Harper’s Bazaar в короткой темной тунике, плиссированной юбке и ослепительном жемчужном ожерелье, подаренном ей Дмитрием. Восхищенные редакторы журнала назвали этот стиль «дорогостоящая простота». В выставочном зале Шанель стройные славянские девушки с высокими скулами начали работать моделями, целуя руку Дмитрия и называя его «величеством»».

Коко и Дмитрий

Коко была слишком творческим человеком, чтобы оставаться с кем-то надолго, и через год ее отношения с Дмитрием закончились. Великий князь женился на дочери американского миллионера, а Коко согласилась принять ухаживания талантливого дизайнера Поля Ириба, основоположника ар-деко. Но только при условии, что он разработает для ее фирмы узнаваемый визуальный стиль, в котором классика сочеталась бы с модерном.

Коко Шанель (справа) и Поль Ириб (слева)

Великая Коко никогда не влюблялась просто так, для души; каждый новый возлюбленный вносил свой вклад в развитие модного дома Шанель.

«Русская коллекция» Коко Шанель (1922)