Тайный дневник императрицы Елизаветы Алексеевны

Елизавете было всего 14 лет, когда она вышла замуж за будущего императора Александра I. Немецкую принцессу оторвали от любящей матери и бросили в объятия избалованного великого князя. Елизавете было тяжело и страшно, но потом она впервые по-настоящему влюбилась – однако вовсе не в своего мужа. О своей запретной страсти императрица писала в секретном дневнике, который прятала в складках нарядного платья.


Джульетта без Ромео

Принцесса Луиза (будущая императрица Елизавета)

Принцесса Луиза Баденская была милой и образованной девочкой. Она выросла в небогатой, дружной, но, к сожалению, знатной немецкой семье. Поэтому ее судьба была предрешена еще до ее рождения. Русская императрица Екатерина II указала на Луизу как на подходящую супругу для великого князя Александра – драгоценного внука, которого при дворе называли Амуром.

Как только Луизе исполнилось 13 лет, ее командировали в Петербург – знакомиться с будущими родственниками. Принцессу сопровождала младшая сестра Фредерика. «Третий день после приезда, – вспоминала потом Луиза, – был весь посвящен уборке наших голов по придворной моде и примерке русского платья: мы должны были быть представлены великому князю-отцу и великой княгине. Я в первый раз в жизни была в фижмах и с напудренными волосами». Фижмы – это широкий каркас, который надевался под нижнюю юбку для придания пышности платью. Такая была мода в 1792 году!

Несмотря на все фижмы и напудренные волосы, немецкая гостья не вызвала никакого интереса у 15-летнего великого князя. «Александр до конца вечера не сказал мне ни слова, ни разу не подошел, даже избегал меня», – разочарованно рассказывала Луиза. Помолвка их тоже мало походила на сцену из дамского романа.

«Однажды вечером, спустя примерно шесть недель после нашего приезда, за круглым столом в Бриллиантовой комнате, где мы рисовали вместе с остальным обществом, он потихоньку от других сунул мне только что написанную им записку с объяснением. Он писал, что по приказанию родителей сообщает мне о том, что меня любит, и спрашивает, могу ли отвечать на его чувство и может ли он надеяться, что я буду счастлива, выйдя за него замуж. Я, тоже на клочке бумаги, ответила ему утвердительно, прибавив, что исполню желание родителей, приславших меня сюда».

Домой после помолвки Луиза не вернулась. Фредерику отправили обратно в Германию, а ее старшую сестру тут же крестили в православие как Елизавету Алексеевну и принялись готовить к свадьбе. Все для нее изменилось в одночасье – страна, семейное положение, статус, религия, даже имя.

Коктейль из молока и слез

Пугающие перипетии принцесса переносила с поразительным спокойствием. Она прекрасно умела скрывать свои чувства от окружающих. Фрейлина Варвара Голицына удивлялась: «Принцесса Луиза соединяла вместе с невыразимой прелестью во всей фигуре замечательную для четырнадцатилетней девушки выдержанность и сдержанность. Во всех ее поступках заметны были следы усилий уважаемой и любимой матери. Ее тонкий ум с замечательной быстротой схватывал все, что могло служить к его украшению, а разговор дышал всею свежестью молодости».

Мама Елизаветы – Амалия Гессен-Дармштадтская

Свою душу Елизавета открывала только матери, бесконечные письма курсировали между Петербургом и Карлсруэ. Принцесса знала, что ее послания проходят через множество любопытных рук, а потому самые сокровенные мысли писала молоком. Да-да, эту технологию придумал не Ленин, а умная немецкая принцесса. Инструкции матери Елизавета передавала со знакомыми немцами. Например: «Любезная маменька, когда я пишу молоком, можно не держать бумагу над огнем, а только посыпать холодной угольной пудрой, и тогда проступят буквы. Способ сей позволяет писать с обеих сторон».

«Молочные» письма принцессы очень трогательны. Она жалуется маме на злую свекровь и в особенности – на жестокого свекра Павла I, который после смерти императрицы Екатерины II сделал жизнь невестки невыносимой: «Сердце мое разрывается при виде фимиама, каковой люди воскуряют своему угнетателю. Простите, маменька, что я даю себе волю, но уши мои воистину гудят от рассказов про все его притеснения и безумства, и надо быть деревянной, чтобы не возмущаться».

В письмах Елизаветы частенько попадаются забавные эпизоды, связанные с историком Карамзиным, зачастившим ко двору: «Стоило мне только похвастаться своим досугом, как явился нежданный посетитель. Это добрейший г-н Карамзин, немного похожий на неотвязную муху, который, основательно просидев у меня вчера, явился и сегодня. В разговорах с ним я  тысячу раз повторяла, сколь нежданные гости портят мне драгоценные для меня утра. Тем не менее он продолжает свои визиты с изрядной бестактностью».

Но было в жизни Елизаветы кое-что, о чем нельзя было говорить даже матери.

«Соломенная вдова»

Александр I

Никогда в своих посланиях к матери Елизавета не критиковала мужа. Называла его всегда уважительно – сначала «Великий князь», потом «Император», писала про «чувствительную душу» Александра, восхищалась его победой над Наполеоном. Но за этим занавесом супружеского почтения скрывались боль и обида. Александр был плохим спутником жизни. Юная жена быстро ему надоела. Елизавета до последнего не верила, что любовь закончилась, так толком и не начавшись. Писала маме: «Счастье моей жизни в его руках, если он перестанет меня любить, то я буду несчастной навсегда. Я перенесу все, все, но только не это». Но ей пришлось это перенести.

Александр менял фавориток стремительно. Потом завязал отношения с роскошной, чувственной полькой Марией Нарышкиной, полной противоположностью скромной Елизаветы. Мария фактически стала неофициальной женой русского царя, родила ему внебрачных детей. Масла в огонь подливала мать мужа, свекровь говорила про Елизавету: «Она могла бы устранить эту связь и даже сейчас еще могла бы вернуть своего мужа, если бы захотела примениться к нему, а она сердилась на него, когда он приближался, чтобы поцеловать или приласкать ее… Конечно, она очень умна, но недостаток ее в том, что она очень непостоянна и холодна, как лед».

Кавалергарда век недолог

Ничего удивительного, что когда одинокая, обиженная Елизавета познакомилась с офицером Алексеем Яковлевичем Охотниковым, она была готова к зрелому роману. Императрице было 24 года, и она совершенно потеряла голову из-за красавца кавалергарда, смотревшего на нее преданными глазами.

Елизавета вела тайный дневник своей страсти – в архивах сохранилось несколько страниц, исписанных тонким карандашом по-французски. Императрица не расставалась с блокнотом, но на всякий случай немного шифровала записи, называя своего возлюбленного Vosdu. Почему именно так? Похоже, этого мы уже не узнаем.

Кавалергард Алексей Охотников

По мнению историков Екатерины Ляминой и Ольги Эдельман, «это один из очень немногих женских дневников эпохи раннего романтизма, который синхронно, день за днем, фиксирует развитие чувства. Причем записи эти принадлежат женщине душевно и интеллектуально развитой, склонной анализировать и кратко, но очень точно описывать свои душевные движения». 

Елизавета ежедневно фиксировала все мгновения, когда ей удавалось увидеть предмет своей любви. Строгий этикет не позволял императрице вступать в разговоры да и просто обращать внимание на офицера, пусть даже допущенного ко двору, поэтому на протяжении целого года страсть выражалась в брошенных и пойманных украдкой взглядах.

Вот отрывок из дневника императрицы: «По дороге в церковь очаровательный взгляд, говорящий как никогда, глаза сияли, в них выражалось беспокойство остаться незамеченным, удовольствие, они впервые как будто говорили: «Ах, я вновь вижу вас — а вы разве меня не видите?» Наконец, взгляд, внесший бурю, смятение в мое сердце. Этот язык глаз был столь ясен, что он не мог не думать того, о чем глаза говорили… Было все же сладко пожирать взглядом хотя бы его экипаж, говорить себе, что он там внутри, и видеть его плюмаж над экипажем».

По мере развития романа влюбленные придумали романтическую игру – обменивались надписями на коре деревьев в укромном углу парка. Потом закрутились серьезные отношения. Оказалось, что офицер Охотников любит перо не меньше, чем шпагу. Он каждый день писал Елизавете записки, в которых называл ее своей «женушкой» и успокаивал: «Не беспокойся, часовой меня не видел, однако я поломал цветы под твоим окном», «Если я тебя чем-то обидел, прости – когда страсть увлекает тебя целиком, мечтаешь, что женщина уступила бы нашим желаниям, отдала все, что более ценно, чем сама жизнь».

Роман Елизаветы и кавалергарда закончился плохо. Через три года офицер Охотников скончался от чахотки. Императрица на собственные средства поставила на его могиле памятник – рыдающую женщину и рядом разбитое молнией дерево. В тот момент Елизавета была на девятом месяце беременности. Через пару недель она родила девочку, которой император дал свою фамилию, хотя и знал, что ребенок не от него. Девочка прожила всего 18 месяцев. О том, что испытывала Елизавета в то время, лучше даже не думать.

В последние годы жизни Елизавета и Александр впервые по-настоящему сблизились, стали лучше понимать друг друга и, кажется, действительно подружились. Императрица пережила мужа всего на полгода.

В завершение приведу цитату из письма Елизаветы к матери: «Печаль и убийственная пустота среди всей этой давящейся толпы… Ах, маменька! Я все о том же: истинное счастие только вместе с любимыми и на пространстве не более ладони».


Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент:
- каждую пятницу - необычный факт из истории России с иллюстрацией;
- раз в месяц бонус - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги».
Подпишитесь в группе Уютной империи ВКонтакте ⇢
Стоимость подписки - 50 рублей в месяц.
Отменить можно в любой момент.
Добро пожаловать в Царскую ложу Уютной империи 💚