«В России слуги принимают участие в семейных событиях, как нигде в другой стране», – говорила великая княжна Ольга Романова, дочь императора Николая I. Лакеи и камеристки со временем становились важными членами императорской семьи. Перед царскими официантами лебезили министры и советники, стремясь узнать инсайдерскую информацию из первых рук. Слуги действительно знали о Романовых всё. Но редко сплетничали с посторонними. Отношения русских государей с прислугой вполне можно назвать трогательными.
Случай с рыбой
Простому лакею попасть в Зимний дворец было почти невозможно. Кандидаты в царскую прислугу проходили жесткий кастинг. Учитывалось всё: рост, ловкость, чистоплотность, даже выражение лица – негоже бродить перед государем с кислой миной. Но уж если взяли в штат – считай, жизнь удалась. Монархи лелеяли своих слуг чуть не больше, чем сами слуги холили монархов. Придворные должности переходили по наследству, дети дворцовой челяди рождались и вырастали в императорских резиденциях, со временем замещая своих постаревших родителей.
Такая система зачастую приводила к курьезам. Историк Игорь Зимин пишет: «Этих людей знали с детства, и им прощались промахи, естественные для их возраста. Иногда промахи приходилось терпеть, сцепив зубы. Например, в январе 1902 года во время большого званого обеда в Зимнем дворце лакей, накладывавший рыбу с блюда императрице Александре Федоровне, внезапно упал, вывалив рыбу на ковер и платье императрицы. Все были в смятении. Лакей выбежал из зала и вернулся с новым блюдом, но часть рыбы оставалась лежать на ковре неубранной, и несчастный лакей вновь упал, поскользнувшись на рыбе. Это было уже слишком, и, несмотря на строго церемониальный характер трапезы, все просто «легли» от гомерического хохота».
Самый демократичный царь
Ближе всего к простому народу был, конечно, Пётр I. Слуг он держал, по королевским меркам, совсем немного – всего 10-12 денщиков. Да и их государь не слишком обременял своими капризами. Зимой и летом ходил в одном и том же поношенном кафтане, официальные приемы терпеть не мог, а потому устраивал их как можно реже. Со слугами он общался совершенно запросто, по-свойски, и с удовольствием делил с ними стол.
Историк Василий Ключевский рассказывает: «Петр вообще не отличался тонкостью в обращении, не имел деликатных манер. На заведенных им в Петербурге зимних ассамблеях, среди столичного бомонда, поочередно съезжавшегося у того или другого сановника, царь запросто садился играть в шахматы с простыми матросами, вместе с ними пил пиво и из длинной голландской трубки тянул их махорку, не обращая внимания на танцевавших в этой или соседней зале дам».
Когда слуга роднее отца
Маленькие Романовы почти не видели своих родителей. Император с императрицей всегда были страшно заняты государственными делами, приемами и благотворительностью. Великие князья и княжны росли с няньками, учителями, гувернерами, которые становились для них Наставниками с большой буквы – и самыми близкими людьми на свете. Порой только воспитатель мог успокоить своего венценосного подопечного.
Великий князь Александр Михайлович Романов (Сандро) вспоминал, какой стресс он испытал, когда отец приказал переселиться ему из уютной детской комнаты в полуказарменную спальню к старшим братьям: «Всю ночь я проплакал в подушку, не слушая ободряющих слов моего доброго дядьки казака Шевченки. В конце концов, видя, что его обещания навещать меня каждое воскресенье не производят на меня должного впечатления, он стал нашептывать испуганно:
– Вот будет срам, если его Императорское Величество узнают и отдадут в приказе по армии, что его племянник, великий князь Александр, отрешается от командования 73-м Крымским полком, потому что плачет, как девчонка!
Услышав это, я вскочил с постели и бросился мыться. Я пришел в ужас, что чуть не обесчестил всю нашу семью в глазах Императора и России».
Куда тратились царские миллионы
Многие слуги, оказавшись при царском дворе, забывали о своей личной жизни и всецело посвящали себя императорской семье. Все события, происходившие у Романовых, лакеи и камеристки воспринимали как свои собственные радости и проблемы. Например, на именины государя слуги готовили ему поздравления и подарки: садовники тащили корзины с фруктами, остальные несли – кто икону, кто хлеб-соль. Когда в 1910 году императрица Александра Федоровна, супруга Николая II, уезжала на лечение в Германию, дворцовые «люди» не находили себе места от беспокойства за ее здоровье, и перед отъездом со слезами на глазах «целовали императрицу в плечо».
Русские монархи были благодарны слугам за их преданность. Николай I в своем завещании отдельным пунктом упомянул: «Желаю, чтобы всей Моей комнатной прислуге, верно и усердно Мне служившей, обращены были их содержания в пансионы. К сей же прислуге причитаю лейб-рейнкнехтов и кучера моего Якова».
Александр Михайлович Романов посвятил целую главу в своих мемуарах расходам Николая II, в том числе и на содержание слуг: «Гофмаршал, церемонийместеры, егеря, скороходы, гоф- и камер-фурьеры, кучера, конюхи, метр д-отели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и пр. – все они ожидали два раза в год подарков от Царской семьи: на Рождество и в день тезоименитства Государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое состояние на золотые часы с Императорским вензелем из бриллиантов, золотые портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки».
Истопник, мечтавший о живописи
В Российском государственном историческом архиве хранится любопытный документ – опись дел Придворной Его Величества Конторы. В описи за 1849 год значится поразительное дело №173: «Об увольнении на время от дежурства истопника комнат Его Величества Павлова, изъявившего желание обучаться морской живописи у профессора Айвазовского».
Вы только вдумайтесь – простой печник Павлов упросил императора Николая Павловича определить его в ученики к великому Айвазовскому! И государь был настолько великодушен, что на полгода оставил за Павловым место царского истопника на случай, если у дерзкого мечтателя ничего не получится. Но, видимо, что-то все же получилось, потому что спустя некоторое время на место Павлова взяли некого Чернышова, «снабдив нужным платьем» и представив на смотр министру императорского двора.
Истопник-маринист Павлов не сумел прославиться, как его легендарный учитель Айвазовский. Но он наверняка был счастлив сменить огненную стихию на морскую.
Повар, разделивший трагическую судьбу царя
Ваня Харитонов был сыном чиновника Министерства Императорского двора. Отец пристроил его в Зимний дворец поваренком. Иван стажировался в Париже и через несколько лет дорос до старшего повара императорской кухни.
После революции он был одним из тех, кто остался с Романовыми до конца. Иван Харитонов отправился с Николаем и его семьей в Тобольск и готовил там из чего придется – «картофель натурель», простой рис, макаронный пирог. Учил царских дочерей печь хлеб. «Хорошо меня кормишь, Иван», – говорил ему государь. Последние месяцы Харитонов работал бесплатно. Он дал большевикам расписку о том, что согласен подчиняться коменданту и считать себя «на равном состоянии, как и семья Романовых».
Ивана расстреляли вместе с Николаем. Прожив столько лет вместе, люди действительно становятся родными. Даже если один из них – сын простого канцелярского клерка, а другой – сын императора.
Поддержите проект и получите эксклюзивный исторический контент: - необычный факт из истории России с иллюстрацией - каждую неделю; - интересный аудиорассказ из серии «Царские слуги» - каждый месяц. Подпишитесь в группе Уютной истории ВКонтакте ⇢ Стоимость подписки - 50 рублей в месяц. Отменить можно в любой момент. Добро пожаловать в клуб Уютной истории 💚